Мы, представители правозащитного сообщества Беларуси, отмечаем возросшее число судебных решений, принятых по политически мотивированным уголовным делам с нарушением основных процессуальных прав обвиняемых, которые в отсутствие независимого, непредвзятого, объективного судебного разбирательства придают осуждению черты произвольного. Назначенные уголовные наказания по этим делам выходят за рамки обычно применяющихся в отсутствие политического мотива и являются вызывающе строгими, не соответствующими по характеру содеянному. Уголовная ответственность за разжигание иной социальной вражды или розни (ст. 130 УК) селективно и дискриминационно применяется лишь для защиты институтов власти, причем выделение представителей власти, сотрудников органов внутренних дел, военнослужащих и т.п. в качестве социальных групп, подпадающих под защиту в этом контексте, нам представляется необоснованным. В частности:
Владислав Бурин 7.06.2021 г. был осужден Брестским областным судом к лишению свободы сроком на 3 года по ч. 1 ст. 130 УК за совершение «умышленных действий, направленных на возбуждение иной социальной вражды и розни по признаку иной социальной принадлежности». К указанному наказанию в связи с признанием В.Бурина виновным по данному делу присоединено наказание за другое преступление по ст. 209 УК, которое ранее было назначено с отсрочкой исполнения наказания, и окончательно назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы в исправительной колонии.
Судом установлено, что обвиняемый разместил в сети Интернет текстовые сообщения, в которых «негативно оцениваются лица, объединенные по признаку принадлежности в Республике Беларусь к группам «работники органов внутренних дел и члены их семей», «военнослужащие и члены их семей», «работники государственных органов и учреждений и члены их семей», содержащие в сообщениях высказываний побудительного характера, формирующие враждебные социально-психологические установки, призывающие к насильственно-агрессивным действиям, направленным на причинение вреда перечисленным социальным группам со стороны иных лиц (населения Республики Беларусь)». Эти и иные обстоятельства были установлены без оглашения в судебном заседании конкретных сообщений обвиняемого. В открытом судебном заседании оглашены лишь первые и последние слова высказываний, а в приговоре – вообще не указаны, что грубо нарушает принципы судопроизводства и придает осуждению черты произвольности: приговор может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном разбирательстве.
Кроме того, выводы суда противоречат приведенному в приговоре содержанию заключения психологической экспертизы, согласно которому обвиняемый формировал негативное отношение в том числе к конкретным представителям групп «работники органов внутренних дел» и «военнослужащие» - применяющим к участникам протестных движений («мирным протестующим») жесткие меры воздействия, поддерживающим «антинародный режим», а также к группе «прикорытники», и кроме того аргументировал насильственно-агрессивные меры в отношении этих «социальных групп» их собственным агрессивным поведением.
Денис Сырец был осужден Минским областным судом 11 июня по ч.1 ст. 130, ст. 369, ч.1 ст. 368 УК к четырем годам лишения свободы в колонии за оскорбление представителя власти, президента и разжигание иной социальной вражды и розни, которые выразились в размещении в сети Интернет текстовых сообщений-комментариев в чате.
Александр Жмуро осужден Гродненским областным судом по ст. 368 и ч.1 ст.130 УК к трем годам и шести месяцам лишения свободы в колонии за оскорбление президента и разжигание иной социальной вражды и розни в отношении сотрудников ОВД путем размещения сообщений в протестных чатах в сети Интернет.
Относительно осуждения Д.Сырца и А.Жмуро по ст.369 и ч.1 ст.368 УК мы в очередной раз подтверждаем свои неоднократно высказанные требования по декриминализации диффамации и недопустимости лишения свободы граждан за оскорбление должностных лиц, государства, государственных органов и символов (совместное заявление от 22 декабря 2020 г.).
Относительно обвинения по ст.130 УК отмечаем, что ограничения свободы выражения мнений должны «строго отвечать требованию необходимости и соразмерности» (Комитет по правам человека, Замечания общего порядка №340). Уголовное наказание в виде лишения свободы на длительный срок является чрезмерным и не отвечает целям Международного Пакта о гражданских и политических правах.
Лариса Тонкошкур 22 января 2021 года осуждена судом Первомайского района г.Минска по ч. 1 ст. 179 УК к трем месяцам ареста (приступила к отбытию наказания) за передачу данных сотрудников ОВД из доступной ей по месту работы картотеки подписчиков ведомственной газеты МВД администратору протестного Телеграм-чата, где они были впоследствии размещены.
По действовавшей тогда редакции по ст.179 УК наказывались незаконные собирание либо распространение сведений о частной жизни, составляющих личную или семейную тайну другого лица, без его согласия, повлекшие причинение вреда правам, свободам и законным интересам потерпевшего. Следует отметить, что понятие «сведений о частной жизни, составляющих личную или семейную тайну другого лица» недостаточно определено в законодательстве, а поэтому может применяться произвольно. Уже после рассмотрения дела уголовный закон изменен и дополнен ответственностью за незаконный сбор и разглашение персональных данных – именно эти действия и совершила обвиняемая. Таким образом, обвиняемая по сути не совершила уголовно наказуемого деяния, тем более, что разглашение персональных данных подписчиков не повлекло причинения реального вреда их охраняемым законом правам и свободам. Вместе с тем, Л.Тонкошкур было назначено максимальное наказание по ч.1 ст.179 УК, связанное с лишением свободы, при наличии альтернативных видов наказания.
Максим Скалкин и Юрий Самусевич 2 апреля 2021 года были осуждены судом Слуцкого района Минской области: М.Скалкин по ч.1 ст. 13 и ч. 2 ст. 179 УК за приготовление к незаконному собиранию сведений о частной жизни, составляющих личную и семейную тайну другого лица, совершенное должностным лицом с использованием своих полномочий к 1 году лишения свободы в исправительной колонии со штрафом в сумме 5800 рублей; Ю. Самусевич по ч. 1 ст. 14, ч. 2 ст. 179 УК за покушение на незаконное собирание сведений о частной жизни, составляющих личную и семейную тайну другого лица, совершенное должностным лицом с использованием своих полномочий к 1 году 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии со штрафом в сумме 5800 рублей.
Указанное дело рассмотрено в закрытом судебном заседании, что существенным образом нарушило основные процессуальные права обвиняемых. Наказание за неоконченное менее тяжкое преступление назначено в виде лишения свободы при наличии альтернативных мер наказания, что позволяет заявить об избирательном подходе к назначению наказания обвиняемым. В совокупности с доводами, изложенными в отношении квалификации действий Л.Тонкошкур, это позволяет делать вывод о произвольном характере осуждения М.Скалкина и Ю.Самусевича.
Алексей Головкин был осужден 7 июня 2021 года судом Октябрьского района г. Гродно по ст.364 и ч.1 ст.366 к трем годам лишения свободы в исправительной колонии за угрозы в отношении должностного лица, выполняющего служебные обязанности и в отношении сотрудника органов внутренних дел. Сообщения были размещены обвиняемым в сети Интернет в Телеграм-канале и адресовались И.Шуневичу и Ю.Караеву. Нет сомнения в том, что обвиняемый не мог реализовать любого рода угрозы в отношении указанных лиц – ныне бывших министров внутренних дел.
При наличии альтернативных мер наказания по этим менее тяжким составам преступления и отсутствии вредных последствий деяния судом был избран наиболее тяжкий вид наказания – избирательно по сравнению с другими известными случаями осуждения без политического мотива.
Олег Зубрицкий был осужден судом Центрального района г.Минска 10.03.2021 года к трем годам ограничения свободы с направлением в исправительное учреждение открытого типа (направлен для отбывания наказания) по ст.364 УК за угрозы применения насилия в адрес члена семьи сотрудника ОМОН. Обвиняемый отрицал факт направления сообщения с угрозами. Приговор основан на противоречивых и сомнительных доказательствах, в том числе с признаками фальсификации, а важнейшее доказательство – телефон потерпевшей, не был исследован ни на следствии, ни в суде. Кроме того, судья в ходе рассмотрения дела давала основания сомневаться в своей беспристрастности, давая юридические советы потерпевшей. Таким образом в отношении обвиняемого были нарушены ряд принципов судебного разбирательства: презумпция невиновности, принцип равенства сторон.
Алексей Мельников был осужден 8 февраля 2021 года судом Октябрьского района г.Могилева на семь лет лишения свободы в исправительной колонии по ст.13 и ч.2 ст.293, ч.3 ст.295, ч.1 ст.295-3 за приготовление к участию в массовых беспорядках; незаконном изготовлении, хранении, ношении предметов, поражающее действие которых основано на использовании горючих веществ; незаконном изготовлении и хранении огнестрельного оружия повторно.
Обвиняемый был задержан 9 августа 2020 года. По сообщению пресс-службы Генеральной прокуратуры, при нем обнаружили петарды, три самодельных зажигательных устройства, содержащих дымообразующие пиротехнические составы, нож, которые он «скрытно переносил и пытался перевезти из Могилева в Минск для непосредственного личного участия в массовых беспорядках». При обыске по месту жительства у обвиняемого обнаружили двуствольное гладкоствольное ручное огнестрельное оружие.
Мельников признал вину частично – в незаконном хранении оружия. Судебный процесс был закрытым в отсутствие предусмотренных для этого оснований.
Как подчеркивалось правозащитниками, после президентских выборов в Беларуси не наблюдалось массовых беспорядков, а происходили в целом мирные акции протеста против фальсификации итогов выборов. Нарушение судом принципа открытости и гласности при рассмотрении данного уголовного дела позволяет сомневаться в соблюдении принципа презумпции невиновности в отношении обвиняемого. В целом приговор является чрезмерно жестоким и подлежит пересмотру.
Андрей Корешников был осужден судом Центрального района г.Минска 13.11.2020 года по ч.1 ст. 339 и ч. 2 ст. 346 УК к двум годам лишения свободы в исправительной колонии за хулиганство и надругательство над историко-культурными ценностями, совершенное в отношении особо ценных материальных историко-культурных ценностей и надругательство над памятником защитникам Отечества, что по мнению суда выразилось в нанесении 14 августа на поверхность «женской фигуры, олицетворяющей обобщенный образ матери-Родины, символ Победы и Славы, являющейся частью архитектурно-скульптурного комплекса «Обелиск «Минск – город-герой» изображения в виде окружности и линии. Содержание у изображения отсутствует, что подтвердил обвиняемый и эксперт. Не отрицая противоправности деяния, мы сомневаемся в обоснованности квалификации действий обвиняемого как уголовно наказуемого хулиганства, а также в применимости термина «надругательство» к его действиям.
Оба состава преступлений относятся к категории менее тяжких, за совершение которых предусмотрены также меры наказания, не связанные с лишением свободы. Вместе с тем судом без надлежащего обоснования при наличии смягчающих вину обстоятельств и отсутствии отягчающих назначил впервые судимому обвиняемому наиболее тяжкий вид наказания, при этом полностью сложив наказания по двум составам при наличии альтернатив – поглощения и частичного сложения. Таким образом, он осужден избирательно по сравнению с другими осужденными без наличия политического мотива.
Игорь Пыжьянов осужден судом Лидского района Гродненской области 17 июня 2021 года по ч.1 ст.366 УК на 3 года лишения свободы за насилие в отношении должностного лица – причинение по неосторожности телесного повреждения сотруднику КГБ, который с коллегой произвольно задерживал обвиняемого. По сведениям, полученным правозащитниками, судебное заседание было закрытым – в отсутствие предусмотренных законом оснований.
Задержание И.Пыжьянова, одного из активистов-наблюдателей избирательной кампании 2020 года, расценено нами как произвольное, поскольку закон предусматривает возможность задержания гражданина в связи с совершением им административного правонарушения или подозрением в совершении или совершением им преступления; о задержании и его причинах гражданин должен быть уведомлен. В ином случае в действиях гражданина, оказавшего неповиновение или сопротивления незаконному задержанию, следует усматривать необходимую оборону, направленную на защиту своих прав, а в условиях коллапса национальной юридической системы, возможно, – жизни и здоровья. Причинение неосторожных телесных повреждений лицом, находящимся в состоянии необходимой обороны, не преследуется в уголовном порядке.
При таких обстоятельствах приговор, вынесенный по результатам закрытого судебного заседания подлежит пересмотру с соблюдением процессуальных гарантий, одной из которых является гласное и открытое рассмотрение дела судами.
Иван Вербицкий осужден судом Сморгонского района Гродненской области 15.03.2021 г. по ч.5 ст.16, ч. 1 ст. 289 УК и ч. 1 ст. 377 УК к восьми годам 1 месяцу лишения свободы в исправительной колонии за подстрекательство к акту терроризма» и уничтожение постановления на обыск.
В соответствии с УК, подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления. Вопрос о том, что кто-либо был склонен к совершению преступления не исследовался судом. Кроме того, под склонением в уголовном праве понимается более определенные действия: возбуждении у другого лица решимости совершить конкретное преступление путем просьб, убеждений, подкупа, запугивания, угроз и другими способами. Таким образом, действия обвиняемого имели признаки призывов к совершению правонарушения, а не подстрекательства в смысле ч.5 ст.16 УК.
В соответствии с ч.3 ст.361 УК, публичные призывы к совершению акта терроризма, совершенные с использованием сети Интернет, являлись по действовавшему на момент совершения деяния менее тяжким преступлением и наказывались лишением свободы на срок от двух до пяти лет, с возможностью применения иных мер уголовной ответственности. Однако суд ошибочно квалифицировал действия И.Вербицкого по заведомо более тяжкому составу преступления – акт терроризма, а вышестоящие судебные инстанции эту ошибку до сих пор не исправили. Таким образом, права и свободы обвиняемого, которые в данном деле могли быть правомерно ограничены, нарушены заведомо непропорциональным чрезмерно жестким наказанием.
В очередной раз подчеркиваем, что в ряде перечисленных случаев противоправность и сомнительный характер деяний обвиняемых были следствием отсутствия возможности свободного выражения мнения, были вызваны отсутствием расследования преступлений в отношении мирных протестующих и других жертв жестокого обращения и пыток, разочарованием в способности властей прекратить беззаконие.
Оценивая все эти случаи уголовного преследования, мы приходим к выводу о существовании в каждом из них политического мотива преследования обвиняемых, а также существенных нарушений материального и процессуального права, которые прямо влияли на результаты рассмотрения дела.
Соглашаясь с позицией Верховного Суда, мы подчеркиваем, что приговор, являясь важнейшим актом правосудия по уголовному делу, должен быть законным, обоснованным, мотивированным и справедливым, постановленным в строгом соответствии с принципами презумпции невиновности, состязательности и равенства сторон в уголовном процессе.
Однако применение внутреннего законодательства в перечисленных делах, оценка фактов и доказательств в той или иной степени носили произвольный характер и составили очевидные ошибки, чем суд нарушил свое обязательство в отношении независимости и беспристрастности, а назначение демонстративно суровых наказаний существенно ухудшило положение обвиняемых по сравнению с другими осужденными в сходной ситуации без политического мотива.
В соответствии с Руководством по определению понятия «политический заключенный», политическим заключенным является лицо, лишенное свободы, если при наличии политических мотивов его преследования имеет место хотя бы один из следующих факторов:
- a) лишение свободы было применено в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Пактом или Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод;
- b) лишение свободы было основано на фальсификации доказательств вменяемого правонарушения либо при отсутствии события или состава правонарушения либо его совершении иным лицом;
- c) продолжительность или условия лишения свободы явно непропорциональны (неадекватны) правонарушению, в котором лицо подозревается, обвиняется либо было признано виновным;
- d) лицо лишено свободы избирательно по сравнению с другими лицами.
Мы, представители белорусского правозащитного сообщества, заявляем, что преследование Владислава Бурина, Дениса Сырца, Александра Жмуро, Ларисы Тонкошкур, Максима Скалкина, Юрия Самусевича, Алексея Головкина, Олега Зубрицкого, Алексея Мельникова, Андрея Корешникова, Игоря Пыжьянова, Ивана Вербицкого является политически мотивированным, а они сами – политическими заключенными. В связи с этим, мы, представители белорусских правозащитных организаций, требуем от властей Беларуси:
- пересмотра принятых в их отношении мер и судебных решений при соблюдении права на справедливое судебное разбирательство и устранении факторов, повлиявших на приговор;
- освобождения с применением других мер, обеспечивающих явку в суд;
- немедленно освободить всех политических заключенных и прекратить политические репрессии против граждан страны.
Провозащитный центр "Весна";
Центр правовой трансформации Lawtrend;
Белорусский документационный центр;
"Инициатива FORB";
РПОО "Белорусский Хельсинкский Комитет".
Консультационный центр по актуальным международным практикам и их имплементации в праве " Хьюман Константа";
Белорусский дом прав человека имени Бориса Звозскова;
Белорусский ПЕН-центр.
